Выигрывает тот, кто все продумал, или Наказание красотой Шилова Юлия

От автора

Дорогие мои друзья, я безумно рада встретиться с вами вновь! Мне так приятно, что вы держите в руках эту замечательную книгу! Думаю, вы согласитесь, что таких роскошных обложек у моих книг ещё никогда не было. Я смотрю на них и не могу налюбоваться. В душе – ощущение настоящего полёта. О таких обложках я даже и не мечтала. Огромное спасибо издательской группе АСТ за этот подарок.

Да здравствует НОВАЯ ЖИЗНЬ! НОВОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО! НОВЫЙ ИМИДЖ! НОВЫЙ САЙТ: WWW.SHILOVA.AST.RU!

Поменялся даже мой почтовый ящик для ваших писем:

129085, РФ, Москва, а/я 30.

Пожалуйста, не пишите по старому адресу. Его больше нет.

В письмах вы довольно часто задаёте мне один вопрос: как отличить мои только что написанные книги от тех, которые уже выходили несколько лет назад, ведь теперь у всех романов двойные названия. Это очень просто. Пожалуйста, будьте внимательны и помните, что вы мне очень дороги и, поверьте, никто не хочет вас обмануть. На обложках новых книг есть слово НОВИНКА. На книгах, написанных несколько лет назад: НОВАЯ ЖИЗНЬ ЛЮБИМОЙ КНИГИ. Поэтому будьте просто внимательны.

Я бесконечно благодарна читателям, которые собирают все мои книги в разных обложках. Для меня это большая честь, показатель того, что я нужна и любима. У книг новая редактура, а у меня появилась потрясающая возможность вносить дополнения, делиться размышлениями и, как прежде, общаться с вами на страницах своих романов. И я по-прежнему могу отвечать на ваши письма и вопросы в конце книг, рассказывать, что происходит в моей творческой жизни, да и просто говорить о том, что у меня на душе. Для меня всегда важен диалог с читателем.

На этот раз, я представляю на ваш суд книгу «Выигрывает тот, кто всё продумал, или Наказание красотой». Думаю, она придётся вам по душе тем, кто прочтет её впервые. А если кто-то захочет приобрести обновленное издание, я уверена, ему будет безумно интересно пережить все события романа еще раз. Я сама перечитала его совсем недавно и получила колоссальное удовольствие. Книга живая, интересная и динамичная. Искренне надеюсь, что она ни в коем случае вас не разочарует.

Спасибо за взаимопонимание, за любовь к моему творчеству и за то, что вы согласны со мной: исправленные и дополненные издания моих книг представляют собой ничуть не меньшую ценность, чем романы, которые только что вышли из-под моего пера. Спасибо за то, что вы помогли подарить этой книге новую жизнь. Мне сейчас, как никогда, необходима ваша поддержка.

Я бесконечно благодарна вам за вашу любовь, вашу неоценимую поддержку, вашу дружбу и за то, что наши с вами чувства так созвучны.

До встречи в следующей книге. Я приложу все усилия для того, чтобы она состоялась как можно быстрее.

Любящий вас автор,

Юля Шилова.

Пролог

Здравствуй, мой милый, здравствуй! К этому разговору я готовилась очень долго. Всматриваясь в лица прохожих, бродила по улицам нашего шумного города, ела мороженое, покупала цветы и… вспоминала тебя. Я и раньше пыталась сделать это, но у меня ничего не получалось. Так, какие-то отрывочные события, ощущения, голоса… Общей картины не складывалось. Амнезия – таким был приговор врачей. Сначала я не понимала, что это такое, но потом, покопавшись в медицинском справочнике, купленном на книжном развале, узнала: полная или частичная потеря памяти, возникающая под воздействием стрессовых ситуаций или физических повреждений мозга. Для меня такой ситуацией стала твоя смерть. Да и мозг был поврежден…

Ты погиб у меня на глазах. Сел в машину, включил зажигание и… вместе с джипом взлетел на воздух. От джипа осталось одно колесо. Запасное. Одетое в яркий чехол, оно не пострадало. Нашли его на крыше соседнего дома и после долгих уговоров отдали мне. Я храню его на даче, в гараже. Гараж стоит пустой. Кроме этого колеса, в нем ничего нет… Я прихожу туда как в храм и, опустившись на колени, по крупицам восстанавливаю события десятилетней давности. Десятилетней? Нет, не помню… Я не помню, когда это произошло… Впрочем, теперь это не имеет никакого значения… Для меня время остановилось…

В том, что я любила тебя, я никогда не сомневалась. Даже когда лежала в больнице, спеленутая по рукам и ногам смирительной рубашкой. Да, милый, да, мне пришлось пройти и через это… Пить горстями таблетки, слушать обидные слова санитаров… Терпеть…

Ты сделал для меня очень много, милый… Кем я была до тебя? Бесправным, униженным, забитым существом, вынужденным подчиняться чужой воле… Я пела в ресторане… Говорят, пела неплохо… Сама сочиняла музыку, стихи, имела шумный успех, получала за это деньги… И… вынуждена была удовлетворять похотливые желания домогавшихся меня мужчин… К счастью, их было не так уж много. Кажется, двое… А может… Нет… Не скажу… Не помню… Да и какое, собственно, это имеет значение?

Настоящей женщиной, нежной, чувственной, ранимой, сделал меня ты… Я словно заново родилась после встречи с тобой. Появилась уверенность в себе, захотелось жить… Жить, несмотря ни на что… Каждое наше свидание еще там, в Праге, превращалось для меня в маленький праздник, после которого не хотелось возвращаться в жестокую реальность… Прохладная комната в мотеле… Восхитительный букет свежайших чайных роз с маленькой открыткой внутри. «Выходи за меня замуж», – раскрыв ее, прочитала я. Замуж! Тогда я приняла это за шутку и выбросила открытку в мусорное ведро. «Зачем тешить себя пустыми иллюзиями. Таких, как я, замуж не берут, это невозможно», – думала я, нюхая кокаин, чтобы успокоиться. Без «дури» в те дни я не обходилась ни дня… Но ты все-таки сумел убедить меня в искренности своих чувств… После долгих сомнений я наконец поверила… тебе, но еще раньше безоглядно, всей душой полюбила тебя… А полюбив, решительно и бесповоротно порвала с прошлым.

Мы поженились… Свадьба была тихой и скромной. Пылающий камин в уютной гостиной… Шампанское «Дом Периньон», дорогое и вкусное, живительной влагой орошавшее пересохшие от страсти губы… Мне было очень хорошо с тобой, милый, я чувствовала себя такой защищенной… Просыпаясь ночью, я подолгу любовалась тобой. Красивое, мужественное лицо, высокие скулы, упрямый рот… Ради тебя я готова была на любые безумства… Мне были близки все твои мысли, желания…

Я растворилась в тебе без остатка и… постепенно утратила бдительность, хотя прекрасно знала о том, что нашему счастью угрожает опасность… Слишком много было вокруг недоброжелателей… Слишком много…

Тот день, когда тебя убили, я стараюсь не вспоминать. Сердце до сих пор сжимается от боли… Много позже молодой, неопытный следователь покажет мне оперативные фотографии. Искореженные куски металла, россыпи стекла на вывороченной взрывом земле, оторванные по локоть руки – вот и все, что осталось… Даже в гроб нечего было положить…

Провожать тебя в последний путь я не пошла. Я лежала в больнице… А потом… А потом эта проклятая амнезия… Ко мне приходили твои друзья, рассказывали о тебе, но я не понимала их. Муж? Разве я была замужем?.. Ресторан? Да, я работала в ресторане… Кажется, пела… Как, я была владелицей этого заведения?! Что вы, ребята, зачем так шутить! Какая восьмикомнатная квартира? И где же она теперь? Продала? Кому и когда? А сколько денег мне заплатили? Так мало?!

Квартиру я действительно продала. Продала за бесценок молодой семье, даже не мечтавшей о такой роскоши. Видеть по ночам твои вещи, ложиться по ночам в пустую, холодную кровать было слишком мучительно. С собой я не взяла ничего, кроме старомодного пухлого альбома с фотографиями в гладком кожаном переплете. Его начала собирать еще твоя мать… Вот ты совсем крошечный, трогательно-беззащитный, как и все малыши, только-только вступающие в жизнь. Вот – школьник, студент. Вот – молодой бизнесмен, пока еще не развернувшийся в полную силу. А вот и последняя фотокарточка. Снимали тебя за несколько дней до смерти. На ней ты безмятежно улыбаешься. Улыбка у тебя открытая и веселая, волосы слегка взъерошены ветром… Таким ты теперь останешься навсегда, а я буду меняться, стареть, но никогда не пожалею об этом. Моя красота без тебя мертва, во всяком случае, мне она не нужна, как не нужны комплименты, щедро расточаемые другими мужчинами. После тебя их в моей жизни было много. Может, даже слишком много, но похожего на тебя я, увы, не нашла…

Знаешь, милый, пожалуй, я была скупа на любовь. Я должна была сделать для тебя много больше, чем сделала при жизни. По мере сил я всегда помогала тебе, давала советы, утешала в минуты разочарований, но все это оказалось второстепенным. Я не смогла остановить тебя в тот роковой день. Не смогла… Не смогла… Не смогла… Слова эти больно сжимают мое сердце, и будут сжимать до конца. Теперь уже до самого конца…

Когда-нибудь мы встретимся, милый, не так уж долог наш путь на земле. Возможно, произойдет это не скоро, но торопить события я не буду. Зачем? Я научилась быть сильной, я подожду… Обязательно подожду… Иначе мы с тобой разминемся, а это отнюдь не входит в мои планы…

Ну вот и все, милый, на сегодня хватит, пора заканчивать… Сейчас я выпью виски и спрячу твою фотографию подальше. А завтра вновь достану ее…

Здравствуй, мой милый, здравствуй! К этому разговору я готовилась очень долго…

Глава 1

Наконец все закончилось. Я встала, посмотрела на себя в зеркало, вытерла пот со лба и пошла в ванную комнату. Набрав полную ванну воды, вылила в нее полфлакончика душистой пенки и с наслаждением залезла в нее. Увидев, что дверь открывается, сделала глубокий вдох и с головой погрузилась в воду.

– Верка, кончай придуряться, а то утонешь еще в собственной ванне, – лениво сказал Карась, присаживаясь на краешек ванны.

Вытащив голову из воды, я с брезгливостью посмотрела на его мясистые ноги. Перехватив мой взгляд, Карась обиженно произнес:

– Верка, я что-то не так сказал?

– Все так.

– Тогда почему ты так на меня смотришь?

– Как?

– Как, как! Сама знаешь как… Словно и не стонала подо мной от наслаждения несколько минут назад… В чем дело, Верунчик?

Не отвечая, я опустила глаза. Карась взял меня за подбородок и сквозь зубы процедил:

– Верка, ты меня любишь?

– Конечно, люблю…

– Смотри, если перестанешь меня любить, я тебя убью. Понятно?

– Понятно. – В надежде, что Карась уйдет, я взяла мягкую губку и принялась намыливать плечи, но он упрямо продолжал сидеть, не сводя с меня настороженных глаз. – Слушай, у тебя что, нет никаких дел? – Терпение мое иссякло.

– У меня всегда дел полно, ты же знаешь. С каких это пор тебя стало тяготить мое общество?

«С тех самых, когда я впервые увидела твою жирную морду», – мысленно огрызнулась я.

– Ты чего молчишь? – не унимался Карась, поглаживая свое хозяйство, которое росло прямо на глазах.

– Отстал бы ты, а! Неужели свой честно заработанный выходной я не могу провести в гордом одиночестве?

– Ага, размечталась, голуба, – нехорошо усмехнулся Карась. – Хочешь ты или нет, но я всегда буду рядом. Я бы на твоем месте не отказывался от сегодняшней репетиции. Вчера ты забыла слова новой песни.

– Только не это! Никаких репетиций! Сегодня мне хочется выспаться, побездельничать…

– Ты это, давай завязывай слова забывать! Благо хоть народ к тому времени в стельку пьяный был. Никто не заметил. Все подумали, что проигрыш звучит.

– Просто я задумалась.

– О чем это?

– О себе, о работе и вообще о жизни…

– Нечего задумываться, когда поёшь! На тебя же люди смотрят. У нас ведь не дешевый кабак, а один из самых престижных в городе. Ладно, хоть вчера пронесло. В следующий раз нам твоя забывчивость может боком выйти. У нас ведь не только братва расслабляется, но и вполне нормальные уважаемые люди. Ты давай к работе посерьезнее относись. Тебе как-никак большие деньги платят. Таких бабок тебе в жизни не слупить, даже если ты начнешь своим телом приторговывать.

– Ты же знаешь, что я никогда не торговала телом и не собираюсь этого делать!

– Знаю, потому что, если бы ты этим занималась, я бы тебя на месте убил.

– Ой, как страшно, – усмехнулась я и закрыла глаза.

В данный момент мне хотелось только одного: чтобы этот придурок как можно скорее убрался из моего дома.

Мало того что чуть ли не каждый день мне приходится лежать с ним в постели, изображая любящую подругу, ненасытную до ласк, так еще он требует большего!

Нет, это же надо такое сказать: «Хочешь ты или нет, я всегда буду рядом…» Осчастливил, называется… Да в гробу я видела этого Карася! Чтоб его в машине взорвали, чтоб ему шею перерезали, чтоб… Но… кроме меня, смерть Карася, похоже, никому не нужна… Осторожный, зараза, как черт. Крутится среди дерьма, а врагов себе так и не нажил…

Карась тяжело задышал.

– Верка, я опять тебя хочу, – с трудом проговорил он.

– Хватит. Мне уже надоело, – отворачиваясь, поморщилась я.

– Что значит «надоело»?

– Просто надоело, и все…

– Может, и я тебе надоел?

– А ты тем более.

Карась побагровел:

– А деньги, которые ты лупишь, тебе не надоели?!

– Деньги мне никогда не надоедают. Все дело в тебе. Посмотрел бы ты на себя со стороны… Ты же не стоишь и ломаного гроша. Все, хватит! Если ты не оставишь меня в покое, я уезжаю домой!

– Ты никогда не вернешься домой! Никогда!

Карась вскочил и схватил меня за волосы огромными ручищами, с головой окунул в воду. Почувствовав нехватку кислорода, я попыталась вырваться, но не смогла. «Никогда… никогда… никогда!» – настойчиво зазвучал в ушах злобный голос. Затем все стихло…

Очнулась я от резкого запаха нашатыря. Испуганный Карась отнес меня в спальню и положил на кровать. Губы его обиженно дрожали.

– Что со мной было? – жалобно простонала я.

– Ты потеряла сознание.

– Ты меня чуть не утопил!

– И утоплю, если еще раз такое скажешь. Утоплю и даже глазом не моргну! Не слишком ли много ты себе позволяешь? Забываешь слова песен, перестала отрабатывать положенное время, на меня бочку катишь да еще собралась домой! Учти, подруга, пикнешь еще хоть раз – утоплю тебя по-настоящему!

В кармане пиджака, висевшего на стуле, настойчиво зазвонил сотовый телефон. Карась взял трубку и перешел на английский. Тоже мне, конспиратор нашелся! Когда-то я сказала Карасю, что совершенно не знаю английского, и он поверил. На самом деле я неплохо владела языком, особенно на бытовом уровне, и без труда понимала все его разговоры. Сообразив, что Карась собирается уезжать, я с облегчением вздохнула.

Попрощавшись с собеседником, Карась стал одеваться, не обращая на меня внимания. Одевшись, он подошел к кровати и, прищурившись, сказал:

– У меня срочные дела, Верка! Увидимся завтра. Приводи себя в порядок, высыпайся и больше не лезь на рожон. Ты хотела денег? Ты их получаешь. Так что молчи в тряпочку, пока цела.

– Я хочу еще больше, – огрызнулась я.

– За большие деньги и работать нужно больше. Если еще раз замечу, что ты забыла слова или отказываешься петь, когда тебя просят важные гости, я вообще перестану тебе платить или переведу в посудомойки!

Карась вышел, громко хлопнув дверью. Послав ему вдогонку подушку, я с досадой стукнула кулаком по резной спинке кровати. Рука противно заныла. Стало нестерпимо жалко себя. Вряд ли я смогу когда-нибудь вырваться из грязных лап этого урода… Мне нравится все: ресторан, где я пою, каждодневные репетиции до седьмого пота, деньги, которые я получаю… Мне не нравится лишь Карась. Но… без поддержки Карася, без его непосредственного участия в моей судьбе не было бы и сотой доли того, что я имею. Карась затянул меня в паутину, выбраться из которой не было ни сил, ни возможностей…

Подняв с полу подушку, я прижала ее к себе и стала вспоминать о том, как попала в Прагу.

…Это было два года назад. В нашем городе открылось модельное агентство. Выдержав конкурс, я устроилась туда на работу и с головой окунулась в незнакомую прежде жизнь. Показы, съемки, презентации… Шампанское, мальчики, папики, потеющие при виде обнаженных коленок… Профессиональная косметика, стильные прически, пусть не свои, но от этого не менее красивые наряды… В общем, все было хорошо, за исключением одного: платили нам так мало, что деньги разлетались вмиг, а хотелось, конечно же, большего…

Однажды летом нас пригласили в Чехию. В Праге проходил фестиваль молодежной моды. Наша коллекция имела шумный успех. Девчонки воспрянули духом: впереди замаячили перспективы выгодных контрактов, да и призовые бабки оказались вполне приличными…

Перед отъездом в Россию мы решили сходить в ресторан. Ресторан принадлежал нашему соотечественнику, который обосновался в Праге лет пять назад. Готовили там вкусно, как дома. Пельмени, борщи, расстегаи с визигой… Такой небольшой русский островок в центре Европы… Приятно, черт побери!

В тот вечер я впервые увидела Карася. Плотный, лысоватый, с толстой цепью на бычьей шее, он сразу произвел отталкивающее впечатление. Как выяснилось позже, Карась занимался рэкетом, или, иначе говоря, «обеспечивал крышу» ряду увеселительных заведений в одном из районов города. Своих «подопечных» он крепко держал в узде, качая из них колоссальные, по моим представлениям, деньги.

Девчонки, зная о том, что завтрашний день предстоит провести в поезде, быстро напились. Я тоже позволила себе лишнего и… полезла на сцену, намереваясь спеть. Как ни странно, музыканты поддержали мое начинание, и зал взревел…

Хватило меня примерно на час. Спустившись в зал, я сразу попала в жаркие объятия Карася. Рассыпаясь в комплиментах, он преподнес мне роскошно упакованный букет цветов и пригласил за свой столик. «Девушка, – голос его источал мед, выпученные глазки замаслились, – оставайтесь здесь, в Праге, а я позабочусь, чтобы вам было хорошо…»

На следующий день он пришел ко мне в гостиницу и повторил свое предложение. Когда я услышала, какое именно, все сомнения, если таковые вообще имелись, испарились как дым. Оклад в пять тысяч долларов ежемесячно, оплаченная Карасем квартира в центре Праги и оформленный на мое имя автомобиль! Для девчонки из провинции это было целое состояние! Карась показался мне добрым волшебником из сказки, на него я готова была молиться, но… эйфория продолжалась недолго. Карась действительно платил мне обещанные бабки, подарил машину, поселил в красиво обставленной квартире и… объявил меня своей любовницей. Причем ухаживаниями этот боров, разумеется, себя не утруждал. Наш первый половой контакт походил скорее на изнасилование, чем на обычную для мужчины и женщины близость. Проглотив обиду, со временем я научилась скрывать свои истинные чувства, искусно изображая несуществующую страсть… Вдобавок ко всему Карась оказался до ужаса ревнивым. Он неусыпно следил за каждым моим шагом и даже поколачивал иногда, если в его дурную башку закрадывались хоть малейшие подозрения о моей неверности. Но так как выбора не было, приходилось терпеть…

…Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Я сняла трубку и услышала до боли знакомый голос Карася.

– Верка, это я. Узнала меня? – спросил он.

– Узнала, узнала… Ты же только что от меня уехал…

– Я это, решил позвонить… Ты как себя чувствуешь?

– Нормально. Сначала топишь, а потом спрашиваешь!

– Сама виновата, вывела меня из себя. Ты же знаешь, что я шуток не люблю…

Нажав на кнопку, я с раздражением швырнула трубку на стол. Меньше всего на свете хотелось продолжать этот бессмысленный разговор. Бросить бы все к чертовой матери и уехать в Россию, но там я и дня не проживу. Пять тысяч долларов на дороге не валяются, а ради таких денег придется потерпеть. Ладно, не впервой… У меня и раньше бывали похожие срывы. Редко, конечно, но все же бывали. В такие минуты я тянулась к кокаину, пытаясь на время забыть о существовании Карася.

«Тр-р-ринь!» – раздалась в коридоре заливистая трель. Вскочив с кровати, я накинула халат и подбежала к двери. Часы показывали два часа ночи. Наверное, это Карась. Только он может заявиться посреди ночи, больше некому…

На пороге стояла незнакомая молодая девушка. Выглядела она не лучшим образом. Под правым глазом набухал приличных размеров синяк, верхняя губа была разбита, из уха тоненькой струйкой сочилась кровь…

– Чем я могу вам помочь? – запахивая халат, спросила я.

Девушка оказалась русской.

– Пожалуйста, спрячьте меня, если можете, – быстро прошептала она, – иначе меня убьют…

Не теряя времени на расспросы, я втащила девушку в квартиру и закрыла дверь на все замки.

Девушка с трудом дошла до дивана и как подкошенная рухнула на мягкое сиденье.

– За вами кто-то гонится? – не выдержала я.

– Теперь уже нет… Мне удалось сбежать.

– Хотите, я вызову врача? Вы в таком состоянии…

– Ни в коем случае! – вскрикнула девушка. – Только не это! Я умоляю вас не делать этого. Иначе меня убьют или заберут в полицию.

– Но вы же истекаете кровью!

– Ерунда. Это уже не в первый раз. Я научилась не чувствовать боли. Голова немного кружится, вот и все. Наверное, от потери крови…

– Не хочу вам надоедать, но все же спрошу еще раз: вы уверены, что вам не требуется помощь врача?

– Не надо врача! Дайте лучше зеленку и вату. Я сама обработаю раны.

Я побежала в ванную и моментально принесла зеленку. Девушка быстро разделась и принялась замазывать царапины. Когда зеленка подсохла, я заставила ее надеть халат и выпить порцию виски.

– К вам кто-нибудь должен прийти? – немного успокоившись, спросила девушка.

– Да вроде бы нет, – пожала плечами я. – Может, вы все-таки объясните, кто вы и что с вами произошло? И почему вы пришли именно ко мне?

– Я вас видела. Вы поете в русском ресторане, мы с вами соотечественницы. Для меня это чужая страна, чужой город. Мне больше негде укрыться. Это такие страшные люди. Они найдут меня даже дома! – Девушка тяжело вздохнула.

Через несколько минут мы уже перешли на ты. Я села в кресло напротив и приготовилась слушать.

Глава 2

…Света родилась во Владимирской области. Два года назад она развелась с мужем и осталась без средств к существованию. Сначала она хотела найти работу по специальности, но диплом врача-инфекциониста оказался невостребованным. В общем, ей пришлось перебиваться случайными заработками. Месяца два она мыла полы в районной больнице, продавала мороженое, квас… Потом одна из подруг посоветовала ей обратиться в фирму, которая занималась тем, что устраивала девушек на работу за рубеж. Светлана пришла по указанному адресу и прошла конкурс. По условиям контракта она должна была танцевать в солидном ночном клубе. Танцевать, правда, предстояло топлес, но Свету это не смущало. От перспективы получать семьдесят долларов за каждое выступление у нее поехала крыша. В обязанности Светы входила также и консумация. По желанию гостя она должна была подсаживаться к гостям, раскручивая их на дорогие напитки. Определенный процент от стоимости заказа должен был идти Свете в карман… По-немецки Света не говорила, но ее успокоили тем, что такой симпатичной девушке, как она, знать язык совсем не обязательно… В Германии ее встретили двое молодых людей и привезли в грязную гостиницу, где ей предстояло жить. Ну а потом началось самое страшное. Хозяин клуба в первый же день предложил Свете заниматься проституцией. Света отказалась и в слезах выбежала на улицу. Рядом с ней остановилась машина с темными стеклами. Из нее выскочили трое мужчин и затолкали Свету в салон. В тот момент она поняла, что попала в лапы русской мафии. Для начала у нее отобрали документы, а затем по очереди изнасиловали. С этого дня у Светы началась адская жизнь. Под охраной ее возили в третьесортный немецкий бордель, где ей приходилось обслуживать по нескольку клиентов за ночь. Через несколько месяцев ее нелегально переправили в Чехию. Так она и очутилась в Праге. Здесь торговать живым товаром оказалось намного проще и удобнее. Света попробовала прорваться в посольство, но ей это не удалось. Чтобы окончательно сломить ее волю, Свету пропустили через «паровоз». Она даже не помнит, сколько человек прошло через нее, и до сих пор удивляется, каким чудом осталась жива. Сегодня вечером ее избили за то, что она отказалась обслуживать клиентов в извращенной форме…

– Я больше так не могу, – глухо произнесла она, глотая слезы. – Я больше не хочу жить. Лучше сдохнуть… Я хотела заработать деньги, чтобы выкупить документы и вернуться домой. Но мой сутенер сказал, что найдет меня даже дома. Там осталась моя мать… Я боюсь, что они с ней что-нибудь сделают. Мне не на кого рассчитывать. Мама с ума сойдет, если узнает, что со мной произошло… Я больше так не могу!!! Один раз три пьяных чеха чуть не порвали меня. Это рабский труд… Я чувствую смертельную усталость… Хотя я уже давно ничего не чувствую… Самое страшное – это участвовать в оргиях пьяной российской братвы. Они делают со мной все, что им вздумается, без ограничений. Заезжие бизнесмены относятся ко мне хуже, чем к животному, потому что я жалкая рабыня, не имеющая никаких прав. Я попала в замкнутый круг, и мне кажется, что я уже никогда не смогу из него вырваться… Больше всего на свете я боюсь заразиться СПИДом. Я и сама не знаю, болею или нет. Меня никто не проверял… Многие клиенты терпеть не могут презервативы…

Мой сутенер положил меня на день в клинику и заставил врача перевязать трубы. Это для того, чтобы я никогда не беременела… Я пожалела о том, что родилась на этот свет… Я ненавижу себя, ненавижу эту скотскую жизнь и не вижу никакого выхода… Я боюсь… За мать, за себя… Для того чтобы избавиться от рабства, моему сутенеру нужно отстегнуть двадцать тысяч долларов. Мне никогда не скопить таких денег… Русские сутенеры за рубежом, в отличие от западных коллег, еще и бандиты каких мало. Мне сразу сказали, что в полицию обращаться бесполезно: они убьют мою мать. В этом я нисколько не сомневаюсь. Себя не жалко, а как о матери подумаю, так сердце кровью обливается. Когда мне удается поспать, я все время вижу один и тот же сон. Как будто я спускаюсь по трапу самолета в родном городе… Светит солнышко, поют птички… Глотая слезы, я расталкиваю пассажиров и бегу по взлетному полю… А затем падаю на асфальт и целую родную землю… – Света замолчала и, не спрашивая разрешения, потянулась за сигаретой. Я тяжело вздохнула и подумала о том, что, если бы не Карась, со мной могло бы случиться то же самое.

– Как ты могла так поехать? Знаешь, когда мне предложили петь в ресторане, я внимательно изучила каждый пункт контракта и даже потребовала внести дополнительные. Тебе нужно было иметь сумму, равную стоимости обратного билета, узнать электронный адрес нанимающей фирмы, связаться с ней по Интернету…

– Тут невозможно подстраховаться. Это риск. Это как в лотерею: повезет – не повезет. Так вот, мне не повезло.

– А мне повезло. Правда, за это «повезло» мне почти каждый день приходится ублажать одного ублюдка, который давно уже стоит у меня поперек горла. Мне в Россию пустой возвращаться не хочется. Там я таких денег точно не заработаю. Я постараюсь тебе помочь. Ты обязательно вернешься домой. Я поговорю кое с кем, кто соображает в этих вопросах. Может, получится переправить тебя нелегально. Только если тебя найдут в России, вряд ли смогу тебе помочь. Будем надеяться на удачу. Может, тебя просто запугивают? Может, когда ты вернешься домой, тебя оставят в покое?

Посмотрев на Свету, я обнаружила, что она спит. В ее руке дымилась не докуренная до конца сигарета. Худенькое личико непроизвольно подергивалось. «Устала, бедная, пусть отдохнет», – подумала я, подкладывая под голову Светы подушку. За два года работы за границей мне пришлось многое повидать. Конечно же, я прекрасно знала о том, что многие девчонки, клюнув на щедрые посулы сомнительных фирм, специализирующихся по найму рабочей силы, прямой наводкой попадали в публичные дома, и хорошо еще, если им удавалось вырваться оттуда невредимыми… Да я и сама чудом избежала похожей участи… Пять тысяч долларов – огромные деньги, но мне их платил из собственного кармана не кто иной, как Карась. Хороший голос, способность к импровизации, умение держаться на сцене не имели никакого значения. Я была прихотью Карася, его капризом, только и всего… В один не самый прекрасный для меня день все это может закончиться… Карась занимает не последнее место в криминальных кругах. Его боятся, с его мнением привыкли считаться, благодаря этому меня пока не трогают. Но слишком уж зыбко это «пока»… Стоит взбрыкнуть, и…

Желая избавиться от неприятных мыслей, я встала и, кутаясь в халат, подошла к темному окну. По карнизу назойливой дробью стучал мелкий дождь. Холодно, сыро, тоскливо… На улице тихо… Ночь… А Свету по-настоящему жаль… Попала девочка… Надо ей помочь. Но как? К Карасю обращаться нельзя. Если Карась узнает о ее существовании, сразу отправит в бордель. Торговля живым товаром в Праге идет бойко, и он не упустит случая подсуетиться…

Света тяжело застонала. Из разбитого уха опять пошла кровь. Намочив в спирте кусочек ваты, я осторожно вытерла ее, затем прижгла ранку зеленкой и, притащив из спальни одеяло, укрыла новую подругу. Повозившись немного, Света по-детски улыбнулась во сне. Сколько ей лет? Двадцать пять, наверное, не больше. Встретить бы ей хорошего парня, выйти замуж, родить ребенка, но… Это проклятое «но», упирающееся в хроническое безденежье многих и многих «дорогих» россиян, погнало ее за тридевять земель от дома, сделало проституткой в чужой стране…

Устроившись в кресле, я задремала. Разбудил меня яркий, солнечный луч, нахально светивший прямо в глаза. Так… Карась не пришел… Это уже хорошо, а что будет дальше – посмотрим.

– Светлана, просыпайся, уже утро.

Света открыла глаза, удивленно посмотрела на меня, затем, видимо, сообразив, где находится, смущенно улыбнулась.

– Я даже и сама не понимаю, как уснула. Я ведь не спала по-нормальному черт знает сколько времени.

– Ты можешь спать столько, сколько тебе вздумается, пока я буду на работе, – сказала я. – Только слушай меня внимательно: к телефону не подходи, из дома не высовывайся. Если в дверь позвонят – сиди на месте и не вздумай открывать. Можешь что-нибудь почитать. У меня много книг на русском языке. Если хочешь, посмотри кассеты. А лучше всего отоспись как следует. Думаю, тебе это не повредит. Я приеду ближе к ночи, и, возможно, не одна. Поэтому, как услышишь, что дверь открывается, зайди в гардеробную и сиди там. Тот, с кем я приду, ночует у меня редко. В основном он заезжает на пару часов, и все. Сейчас я подъеду к одному человеку, чтобы поговорить по поводу тебя, затем на репетицию, ну а потом мне нужно отработать положенное время. Попытаюсь как-нибудь решить твой вопрос. Ты не переживай!

Света тихонько всхлипнула. Я погладила ее по волосам и уверенным голосом произнесла:

– Прекрати! Все у нас с тобой получится! Я тебя нисколько не осуждаю. Каждая из нас может оказаться в такой ситуации. И еще. Захочешь есть, загляни в холодильник. Там полно полуфабрикатов. Не стесняйся, что понравится, разогревай в микроволновке и ешь. Выпивку найдешь.

Света исправно кивала, смахивая слезы.

– Вер, а у твоего мужика ключей от этой квартиры нет? Он не придет сюда в твое отсутствие? – вдруг всполошилась она.

– Нет, – ответила я. – Чего-чего, а ключей у него нет. Это я тебе точно говорю.

Через несколько минут я позвала Свету на кухню пить кофе. Сделав несколько глотков, она, слегка запинаясь, спросила:

– Вер, а ведь без денег ты не сможешь решить мою проблему… Денег у меня нет. Мой сутенер отобрал у меня все, что мне удалось скопить…

– У меня есть деньги. Я же не за бесплатно работаю.

– Но ведь они достаются тебе с таким трудом…

– Ничего, меня ведь не каждый день просят о помощи. Представь, если бы на твоем месте оказалась я… Ты бы мне помогла?

– Конечно бы, помогла, – грустно ответила Света.

– Ладно, подруга, не вешай носа, – улыбнулась я и, посмотревшись в зеркало, вышла из квартиры.

Еще ночью, проворачивая варианты спасения попавшей в беду девушки, я решила обратиться к саксофонисту, с которым познакомилась примерно год назад. Вадим, молодой, красивый мужчина с забавной ямочкой на подбородке, жил недалеко от меня, и жил, судя по всему, неплохо. В России он играл в известном на всю страну джаз-оркестре и, переехав в Прагу, был здесь нарасхват. Его приглашали играть в лучшие рестораны города, в том числе и в наш. Слухи о нем ходили самые невероятные. Поговаривали, что он тесно связан с обосновавшимися в Праге братками, но, глядя на его открытое, улыбчивое лицо, в это было трудно поверить. Женька, бас-гитарист нашего ансамбля, как-то сболтнул, что Вадим, обычно равнодушный к женскому полу, не на шутку влюбился в русскую девчонку-проститутку, приторговывавшую телом под присмотром местных сутенеров. Закончилась эта история тем, что он выкупил свою пассию у братков и отправил ее на родину, к маме, и даже помог ей открыть в провинциальном Клину приносящий доход магазин. Выходит, это тот человек, к которому можно обратиться…

Подъехав к знакомому дому, я громко посигналила. Занавески на окне Вадима даже не шелохнулись. Стрелки часов приближались к одиннадцати. В такое время он еще спит…

Поднявшись на второй этаж, я трижды нажала на кнопку звонка и, не услышав шагов хозяина, сама не знаю, зачем открыла дверь. К моему удивлению, дверь оказалась незапертой. Почуяв неладное, я зашла внутрь. В квартире Вадима мне приходилось бывать и раньше. Он часто устраивал шумные вечеринки, на которые приглашал всех знакомых подряд. Будучи аккуратистом по натуре, на следующее утро он всегда приглашал расторопную пожилую чешку, следившую за хозяйством, и всегда вместе с ней приводил комнаты в надлежащий вид. На сей раз порядка не наблюдалось… Распахнутые дверцы шкафов и выдвинутые ящики говорили о том, что здесь явно пытались что-то найти…

– Кх-м, – кашлянул кто-то у входной двери. Вздрогнув всем телом, я затравленно оглянулась. Быть замеченной в только что обворованной квартире отнюдь не входило в мои планы. Придется объясняться с полицией, отвечать на каверзные вопросы… Учитывая связь с Карасем, который давно был на примете у чешских ментов, это чревато опасными для меня последствиями. Тем более что Карась с некоторых пор приспособился хранить в моей квартире наркотики… Специально, гад, подсовывает их мне, чтобы еще глубже посадить на крючок, связать по рукам и ногам… Случайный обыск, и все – прощай, свобода!

В коридоре послышались шаги. Не имея другого выхода, я на цыпочках метнулась к стенному шкафу и, осторожно подтянув к себе дверь, испуганно замерла.

Через узкую щелочку было видно, как в комнату зашел молодой мужчина, одетый в дорогой костюм с «искрой». Полицейскому такой явно было не потянуть. Следом за ним явился не менее разодетый тип чуть постарше.

– Вот это да! – сказал он, присвистнув. – Если я не ошибаюсь, Вадима грабанули…

– Похоже, тут кто-то основательно потрудился, – кивнул второй, поддевая ногой разрезанную подушку. – У Вадюхи явно что-то искали. Интересно, а где он сам? Сотовый молчит… Пойдем-ка на кухню, посмотрим, что там…

Убедившись, что мужчины не имеют к полиции никакого отношения, я хотела было вылезти из шкафа, но в последний момент передумала. Лучше сделать это, когда они уйдут. Неожиданно рука наткнулась на что-то холодное… Присмотревшись, я увидела темный силуэт и, почти теряя сознание от ужаса, пулей вылетела из шкафа… Следом за мной на пол грохнулось безжизненное тело Вадима. В том, что он был мертв, и мертв давно, сомневаться не приходилось. Одежда Вадима была залита кровью. На шее зияла глубокая рана. Скрюченные пальцы посинели… Дико вскрикнув, я отскочила к стене и, закусив губу, закрыла глаза.

Спустя секунду, в комнату вбежали мужчины. Один из них держал в руках пистолет.

– Ребята, в-все нормально, у-уберите пушку, – заикаясь произнесла я. – Я э-это… Я тут ни при чем… Я просто м-мимо проезжала…

– Хорошо же ты, курва, мимо проезжала, – усмехнулся тот, что постарше. – Грохнула нашего товарища, спрятала труп в шкафу и решила отсидеться. – Наклонившись, он попытался нащупать пульс, хотя и так было ясно, что делать это бесполезно.

– У него шея прострелена. С близкого расстояния палила, зараза!

– Кто палил? – опешила я.

– Ты, кто ж еще? – Голос мужчины не предвещал ничего хорошего.

– Да вы что, ребята… Я даже пистолет никогда в руках не держала. Я даже не знаю, как его заряжать, – растерянно забормотала я. – Лучше давайте не будем терять время. И вам, и мне при таком раскладе надо как можно скорее уносить отсюда ноги! Зачем нам лишние проблемы? Мы ведь находимся в чужой стране. Мало ли кто сюда нагрянет… Полиция, убийца – какая нам разница? Я слышала, что убийцы всегда возвращаются на место преступления… Давайте не будем рисковать и разойдемся по-хорошему! Не знаю, как обстоят ваши дела, но у меня и так проблем хватает. Зачем мне лишние? Разве я похожа на убийцу? Неужели вы думаете, что, убив человека, я стала бы резать эти подушки? И вообще, зачем ему столько подушек. Вроде бы мужик, а спал как неженка какая… Вся квартира в пухе, прямо декорации к «Снежной королеве»…

Вытаращив глаза, мужчина покрутил пальцем у виска:

– Димыч, она, по-моему, ненормальная. Она нам тут дурочку включила и думает, что самая умная. Жалко Вадюху, хороший был пацан… На саксе играл так, что душу наизнанку выворачивало.

В полуметре от меня на открытом стеллаже стояла тяжелая ваза из богемского стекла. Чтобы схватить ее, понадобилась секунда. Метнув вазу в направленный на меня пистолет, я бросилась бежать.

– Держи ее! – послышалось за спиной. Затем раздался тихий щелчок. Отлетевшая от паркета щепка больно царапнула меня по ноге. «Стреляют», – поняла я и припустила еще быстрее.

Машина завелась с полоборота. Даже не думая о том, чтобы оглянуться, я понеслась вперед. За окном замелькали тесные улочки Старой Праги. Впереди показался широкий проспект. Погони, кажется, не было…

Нащупав в бардачке открытую пачку сигарет, я с наслаждением закурила. Угораздило же меня залезть в этот шкаф и нарваться на покойника… Ну, Вадюха, ну удружил… Руки в крови перепачкала… В таком виде на работе показываться нельзя. Нужно привести себя в порядок. Повернув к дому, я не удержалась от вздоха. Кто бы ни были эти двое – надо надеяться на лучшее. Встречаться с незнакомцами еще раз мне совсем не хотелось…

Глава 3

Света спала. Посмотрев на нее, я прошла в ванную и, тщательно вымыв руки, попрыскала на себя духами: мне вдруг стало казаться, что от меня пахнет покойником.

– Вера, ты что так рано? – раздался за дверью испуганный голос. – Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, – ответила я, стараясь сделать беззаботное лицо. – Я ездила по твоему вопросу. Того человека, с кем мне хотелось поговорить, не было на месте…

Ну все, нужно выходить. Увидев меня, Света отшатнулась.

– Верка, ты так выглядишь…

– Как?

– Вся бледная…

– Голова закружилась.

– Верунчик, у тебя так здорово… Все по-домашнему… Можно я еще посплю?

– Спи на здоровье и ни о чем не думай. Так сколько, ты говоришь, нужно денег, чтобы откупиться от сутенера?

– Двадцать тысяч.

– Баксов?

– Понятное дело, не рублей, – занервничала Света. – Даже если бы у меня была такая сумма, я бы не рискнула ее отдать. Нет гарантии, что потом он не потребует еще…

– У меня есть такие деньги, и даже больше. Но, пойми меня правильно, я здесь пахала как лошадь…

– Я у тебя ничего не прошу, – покраснела Света. – Мне бы только на обратный билет и паспорт. Если у тебя ничего не получится, попробую сама что-нибудь придумать… Я вообще смекалистая, мне бы только передохнуть немного, подлечить психику…

Слегка приобняв Свету за плечи, я взъерошила ее волосы и улыбнулась:

– Эх ты, смекалистая! Попала в такой переплет… Поживи пока тут. Все будет нормально, вот увидишь…

Быстро переодевшись, я села за руль и поехала в ресторан. Репетиция давно началась. На ходу поздоровавшись с коллективом, я приступила к работе. Новая программа шла туго, а через неделю ее выпускать… После нескольких прогонов объявили перерыв. Наскоро перекусив на кухне, я подошла к бару и, попросив телефон, набрала свой номер. Как и следовало ожидать, трубку никто не брал. Представив, как дергается сейчас Светка, слушая телефонные звонки, я не удержалась от улыбки и, успокоенная, села на высокий стул.

– Верунчик, привет! – пропел за спиной нежный голосок. Обернувшись, я увидела Любку, мою закадычную подружку, работавшую здесь официанткой. Любка приехала в Прагу из Калуги и, чудом избежав панели, попала в ресторан. Сначала она вкалывала посудомойкой, а потом ей повезло. Впрочем, сама она так не считала. Директор ресторана, сделавший ее своей любовницей, оказался садомазохистом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если верить Любке, повезло-то как раз мне, а не ей…

– Верунь, давай коньячку хлопнем, а то я с утра на ногах. Хочется немного расслабиться…

– Не могу, – отказалась я.

– Почему?

– Помнишь, мы с тобой текилу пригубили? Я потом слова забыла, а это заметил Карась… В общем, он меня предупредил: если еще хоть раз такое повторится, из ресторана я вылечу как пробка.

– Да куда он денется! Что он, дурак, что ли, тебя выгонять? Сюда ведь толпы ходят только из-за того, чтобы послушать твои песни! Уволят тебя – ресторан пустой стоять будет. Он же на тебе такие бабки лупит! Ты же не просто поешь, а еще и музыку сама пишешь. Я от твоей последней песни в прошлый раз даже прослезилась. Давай выпьем, Веруля! Это мы с тобой в прошлый раз текилы перебрали… Я тоже поднос уронила с бутылкой дорогого коньяка. Мне ее стоимость из зарплаты вычтут. Ну и хрен с ней! Мне от этих денег ни жарко ни холодно…

– Ладно, давай наливай. Только немного!

– Конечно, по чуть-чуть, – обрадовалась Любка. – Я ведь тоже не могу каждый день дорогие пузыри бить!

Любка, весело подмигнув, принесла бутылку «Хеннесси» и разлила коньяк по рюмкам.

– Ты зачем новую открыла? – удивилась я.

– А! – махнула Любка рукой. – Я потом сюда немного водки подмешаю и вынесу подгулявшим посетителям. У меня этот номер постоянно проходит. Одному упитому чеху спирту с чаем намешала, перекрестилась и поставила на стол. Он выпил и глазом не моргнул.

– Смотри, Любка, попадешься.

– Не попадусь! Я же как психолог – клиента насквозь вижу. У меня глаз наметан, не боись. Не будем же мы с тобой всяким пойлом травиться, а за свои деньги покупать – ни хрена ведь не скопишь.

Мы выпили по рюмочке и налили по второй.

Страницы: 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Юля училась крутить хулахуп, Ярослав советовал ей заняться сумо… Да, юноша и девушка совсем не поним...
Что делать Ксении, если ее муж только что заново женился, и у сына тоже скоро свадьба? Влюбиться и с...
Классическая любовная история: девушка попадает под машину красавца-миллионера. Тот безумно влюбляет...
В простом синем ботинке нет ничего зловещего. Но вот если он всякий раз появляется то под подушкой о...
У Василисы Курицыной и Людмилы Петуховой очень интересная профессия: они работают клоунессами-затейн...
Ну скажите на милость, что делать кондуктору Серафиме Кукуевой, если подруга начинает ее шантажирова...