Тайна открытой двери. (Сборник рассказов) Александровская Наталия

Бон аппетит!

– Ух-ты, до сих пор не верю в это!!! – господин Морганьело ликовал!

Ещё бы, ведь он Победитель – Лучший из лучших!!!

– Неужели опять я?! – никак не мог успокоиться наш герой, то и дело отслеживая свежие новости о том, как уверенно «набирает вес» его персона в масштабах Вселенной…

По всем телевизионным каналам почти беспрерывно крутили церемонию его награждения. Словно ангел, Морганьело излучал загадочное свечение, и умиротворенно смотрел на весь мир с голубых экранов телевизоров. В своих интервью он говорил о том, как бесконечно счастлив, как благодарен Богу, родителям, жене и всем- всем-всем за свой головокружительный успех. Его фото (а также родных и близких, и дальних:) родственников, включая соседского кота Самсона) расползались, словно паутина, по всему интернету с молниеносной быстротой. Газеты пестрили заголовками: «Человек Года, которому нет равных!!!», «История Величайшего стратега кухонных баталий»… Словно ботинки, начищенные чумазым стамбульским мальчишкой-чистильщиком, журналы блестели своими страницами. Там, то и дело, можно было напороться на картинки с его шедеврами (ну впрямь, как Дрезденская картинная галерея), при виде которых текли слюнки, и начинало безжалостно громко урчать в животике. Своим искусством Морганьело перевернул с ног на голову весь гастрономический мир. Он, словно дуэлянт, бросал, как перчатку – вызов всему обществу, предлагая свои непревзойдённые по вкусу неординарные блюда. Когда он впервые услышал о себе: «Человек-креатив», Морганьело ооочень оскорбился – пардон, но будучи тогда несведущим в смысле новомодного слова, великий кулинар посчитал, что его назвали кретином:). Но, с тех давних пор утекло столько воды, что… в общем, каждый раз слыша выкрики в свою честь: «Человек-креатив», Морганьело заливается оглушающим хохотом, продолжая сметать на своём пути все стереотипы и рамки, давая свободу фантазии, которая, как орёл парила в небесах…

Каждый считал своим долгом хоть раз в жизни побывать в его ресторане. Попасть в который было не так-то и легко! Он, скорее напоминал банку с консервированными огурцами, плотно прижатыми друг ко другу, нежели роскошное заведение в центре города. Желающих вкусить «пищу богов» было так много, что перед заведением частенько разгорались далеко не шекспировские страсти… Но стоило лишь прорваться вовнутрь ресторана, и мир преображался…

Изысканные ароматы блюд, звон бокалов, блеск столового серебра, гул сливающихся воедино голосов… Замысловатые десерты, крем-супы, дичь… – всё было сказочно красиво и невероятно вкусно.

– Да разве кто-то может остаться равнодушным, изведав его «Крюкадельё?!» – кричали почитатели его таланта, и под громкие аплодисменты вызывали маститого кулинара в зал – на очередной кружок почёта. – Брависсимо!!! – кричали они, склонившись в низком поклоне перед Маэстро. В общем, весь огромный мир крутился вокруг его оси от счастья, или… выкручивался, словно уж на сковородке, от зависти…

Итак, наш герой был абсолютно счастлив! От очередной победы его глаза горели, как пламя огня, а голова шла кругом, как у влюблённой гимназистки. Его переполняла гордость, даже шея начала затекать и ныть от боли – так тяжела была «шапка Мономаха» – но это такая мелочь в сравнении с головокружительным успехом…

Наш Морганьело купался в лучах славы…

Как вдруг… его счастье неожиданно куда-то исчезло – будто растворилось в воздухе, как пар…Прошло всего лишь несколько дней, а от сладкого вкуса победы остался лишь гадкий привкус какой-то горечи… В одну минуту Морганьело показалось, что его засасывает в трясину непонятно откуда появившихся неприятных переживаний.

Господи, что это?! – спрашивал себя Морганьело. Он напрягся, как струна, пытаясь разобраться в своих чувствах и мыслях. В одну секунду, словно мина, всплывшая на поверхность воды, в его голове появился ответ – он боялся… Боялся, что теперь ему нечем будет удивить своих капризных едоков-гурманов, въедливых и придирчивых гастрономических критиков, и саблезубых ненавидящих конкурентов.

– Что делать?! – в голове чугунным молоточком беспрерывно стучал вопрос, – Что делать???

…Прошло ещё три дня, но для Морганьело они показались вечностью. Он не находил себе места. Страх практически полностью заковал его в свои ржавые цепи. Что бы Морганьело ни делал, ничего не приносило ему ни радости, ни покоя. Раньше он не замечал, как пролетало время, когда в своей «мастерской» он творил кулинарные изыски, с удовольствием напевая себе под нос любимые мелодии. Да… но это было раньше! А сейчас время медленно ползло, а он из-за своих мыслей-страшилок топтался на одном месте. Злой, голодный, ни на минуту не сомкнувший глаз, он перепробовал всё! Всё, что мог: он пел и молчал, танцевал и стоял словно вкопанный столб, просто топал ногами или сидел, как зачарованный, часами глядя в одну точку. Он пытался испечь-запечь, сварить и пожарить всё, что можно и нельзя. Он украшал свои блюда незатейливыми и затейливыми кренделями и канделябрами – но ему ничего не нравилось… Страх тем временем усиливался всё больше и больше. Морганьело перерезал всё, что мог – даже провод – кубиками, соломкой и кружочками. Он пилил всё и всех вокруг… Сотрудники изредка перешёптывались, боясь даже взглянуть в сторону шефа. Однажды, придя домой, он осмелился на отчаянный шаг – перекрасил жену, точнее её волосы в малиновый цвет, когда та мирно посапывала в их святое святых. Ему показалось, что, выкинув такой фортель, он откроет дверь в новое вдохновение… Но и это не принесло ему ни радости, ни вдохновения, кроме криков жены, конечно же… Его дети даже не высовывали свои носики-курносики из детской, предпочитая оставаться в своём убежище до «лучших времён». Любимый пудель Жульен, с ирокезом от макушки головы до самого кончика хвоста, шарахался собственной тени – благодаря хозяину, теперь он стал похож на динозавра.

Итак, и дом и ресторан постепенно превратились в поле сражений… со страхами, сомнениями и разочарованиями нашего героя. Он начал таять, как церковная свеча. Под глазами, словно огромные озера, образовались тёмные круги. Его сердце бешено колотилось, как у затравленного зверька. Сознание затуманилось. Ему даже показалось, что он начал терять рассудок…

– Что же я могу им предложить: лапшу с сыром, грибами, на ушах?! Первое, второе и компот?! Всё! На сей раз, кажется – всё! Мне нечего им предложить!!! – казалось, ещё немного и Морганьело уйдёт в небытие… – Нет ничего нового под солнцем… – он почесал затылок, как вдруг…

Когда ему в голову пришла эта мысль, он был очень удивлён: «Пришло же такое – чушь какая-то!» Но, настырная начала обустраивать себе жильё в его голове, украшенной белоснежным покровом седых волос и накрахмаленным колпаком. Она усердно расталкивала в стороны всех остальных обитателей хозяйской головы. Появилась, как непрошеный гость – просто татаро-монгольское нашествие какое-то! Прежде, чем Морганьело понял, что мысль навсегда прописалась в её новой уютной квартирке – его голове, прошло немало времени. Мысль же оказалась очень терпеливой. Её ни капли не смущало, что хозяин головы упорно противится её предложению. Она, раскачивалась вперёд и назад на своей замысловатой качели, игриво покачивая ножками и ожидая: когда же наконец, Морганьело выбьется из сил и перестанет сопротивляться.

…Прошёл месяц. Был уже конец зимы, но морозы не прекращались (неохота было даже нос высовывать на улицу) – они всё больше и больше усиливались, постепенно добравшись и к душе Морганьело… Его сердце начало постепенно замерзать и превращаться в льдину. На смену панике, страху и агрессии пришла апатия. Сердце заснуло, и Маэстро уже практически ничего не чувствовал… И вот, когда оно уже начало похрапывать, наша «квартирантка» не выдержала и громко закричала. Морганьело удивлённо открыл глаза. Сначала он даже не понял, что происходит. Постепенно память пролистала перед ним картины его недавнего прошлого, и он безучастно посмотрел по сторонам. Прошло ещё несколько минут прежде, чем он понял, что мысль не такая уж и плохая, а очень даже милая… – Почему он не думал так раньше?! – ему немедленно захотелось принять её необычное предложение, – Что же со мной произошло за это время – время терзаний, бессилия, безразличия? Он почувствовал, как внутри него бьётся горячий источник. Раньше Морганьело только изредка ощущал это тепло, но теперь импульсы становились всё сильнее и длительнее. Он отчётливо переживал приятное ощущение мира и покоя – чего никогда прежде не было… Морганьело уже не боялся быть отвергнутым, странным или смешным.

– В конце концов, что я теряю? – думал Маэстро, – НИ-ЧЕ-ГО! – взяв большое хрустальное блюдо, он «поселил» в нём… перец, соль и… мёд…

…Все информационное пространство распирало от неслыханных доселе новостей: «Сенсация!!! Вчера в знаменитейшем ресторане «N» Виртуоз гастрономии удивил всех своим новым блюдом под названием «Любовь». Невероятно, но факт: хоть ингредиенты очень просты и, казалось бы, несовместимы, блюдо оказалось бесподобным и заняло лидирующую позицию среди изысков Мастера!!! Кто бы мог подумать, что простота и необычность, произведут такой фурор?!»

Любовь – удивительное блюдо. Необыкновенное: острое, солёное и сладкое одновременно. Нам всем нужна острота ощущений (перец). Мы все хотим сохранить наши чувства (соль). У нас у всех есть непреодолимое желание вкушать сладость и вдыхать аромат любви (мёд).

…С тех пор, как Морганьело рискнул предложить миру своё удивительно простое и замечательное блюдо, он уже не волновался о рейтингах, баллах, критике и провалах… Он больше ничего не боялся, ведь в любви нет страха! Он просто жил и творил свои шедевры!!! Но лучшим из них всегда остаётся «Любовь»…

P.S. Любовь можно сохранить при одном условии: она должна быть под защитой от всяких «мошек, букашек и таракашек»… Любовь, что под защитой, вечна!!! Божий покров – защита любви!!!

Беги к Богу, дорогой Читатель и твоя любовь сохраниться и будет созревать, как сочный плод, вкушая который, ты будешь получать невероятное наслаждение и дарить его другим!!!

Любовь да будет твоим коронным блюдом!!!

«В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви.

Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас.

Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?

И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего».

(1 Иоанна 4:18–21)

Секретное оружие

Наступило долгожданное утро…

– Просыпайтесь! Просыпайтесь! – слышалось ото всюду чириканье птиц, приветствующих весь мир с началом нового дня. Солнце медленно и величественно поднималось над горизонтом, постепенно освещая всё вокруг своим светом. Оно было очень-очень мягким, как маленький пушистый котёнок, такое нежное – совсем не обжигающее. Роса огромными сверкающими каплями покрывала сочно-зелёную траву. Цветы источали тонкий изысканный аромат, которым будоражили отряд пчёл. Мохнатые полосатые шубки, издавая устрашающее жужжание, сотрясали собой сердцевины цветков. Игривые солнечные лучи, как по волнам, пробегали по густым кронам деревьев, ничего не пропуская на своём пути.

Вот они и добрались до окон старинного особняка…

Пробираясь, как шпионы, сквозь щёлочки тяжелых штор, они начали безжалостно щекотать лицо девушки, которая сквозь сон пыталась отмахнуться от их назойливости. Это сражение продолжалось несколько минут, прежде чем девушка неохотно открыла свои огромные глаза-миндалины, и из них тут же полились слёзы. Они горячими ручьями текли по её щекам, постепенно заливая подушку. Лучи всячески пытались высушить этот нескончаемый поток, но похоже, что боль, мучившая девушку, одержала над ними победу. Прошло несколько часов, а девушка так и продолжала горько плакать. Она никак не могла заставить себя встать с кровати, хотя понимала, что вот-вот зайдёт мама и увидит эту немую сцену страданий… И тогда… О, Боже!!!

– Беата, девочка, доброе утро! Такой прекрасный день, а ты ещё в постели?! – её мама была очень красивой стройной женщиной. Что интересно, годы никак не испортили её внешность, а наоборот: придали ей ещё больший шарм, – Что случилось, любимая?! Почему ты плачешь???

– Мама, прошу тебя… – прошептала Беата. – Я не хочу вставать…

– Но, ведь скоро приедет Алан! – всё никак не унималась женщина.

– Мама, прошу тебя… Я никого не хочу видеть! Я вообще ничего не хочу!!! – простонала девушка, – Оставь меня пожалуйста в покое. Я поссорилась с ним!

Мать молча вышла из комнаты, а через пару минут вернулась, плотно закрыв за собой дверь. Она грациозно присела на краешек огромной кровати, продолжая молчать. Беате это молчание показалось вечностью… Она покосилась в сторону матери и увидела в её руках… чашки. По бледному, словно стена, лицу девушки едва заметно пробежало удивление, но она не проронила ни слова. А мама начала мурлыкать себе под нос любимую песенку, будто и не замечая присутствия дочери.

– Ну, это уже слишком! – подумала Беата, – Она же видит, как мне плохо, при этом делает вид, что ничего не происходит… Это уже слишком!!!

Время тянулось, словно бесконечный резиновый жгут, но никто из них так и не осмеливался нарушить молчание. Точнее: Беата продолжала молчать, периодически облизывая солёные слёзы, а мама – мурлыкать уже достаточно надоевшую дочери песню…

– Мама! Прошу тебя… – взмолилась Беата – Ты же видишь, как мне плохо!!!

– Вижу, – невозмутимо ответила женщина, – Вижу, моя дорогая. Вижу и хочу тебе кое-что показать.

– Я видела их уже тысячу раз! Как их можно не увидеть, когда они стоят на самом почётном месте в нашем фамильном шкафу для посуды?! Что нового я могу в них разглядеть?! – Беата уже не могла сдержать ураган эмоций.

– Немного терпения, и ты всё поймёшь, девочка моя, – так же спокойно продолжала мать, – Да, ты прекрасно помнишь их, но ты никогда не спрашивала: «Что же это за чашки?» Вот эта, – она подала Беате старую, просто древнюю чашку, – Эта чашка твоих дедушки с бабушкой. Бабушка передала её мне в день нашего венчания с твоим отцом. А ещё вот эту – для нас с папой – абсолютно белую…